Мария! Мария! Мария! Пусти, Мария! Я не могу на улицах! Не хочешь! Ждешь, Когда щеки провалятся ямкою Попробованный всеми, пресный, я приду И беззубо прошамкаю, что сегодня я "Удивительно честный", Мария, Видишь - я уже начал сутулиться. Дождь обрыдал тротуары, лужами сжатый жулик, Мокрый, лижет улиц забитый булыжником труп А на седых ресницах - Да! - На ресницах морозных сосулек Слезы из глаз - Да! - Из опущенных глаз водосточных труб. Всех пешеходов морда дождя обсосала, А в экипажах лощился за жирным атлетом атлет: Лопались люди, проевшись насквозь, И сочилось сквозь трещины сало, Мутной рекой с экипажей стекало Вместе с иссосанной булкой Жевотина старых котлет. О, Мария! Мария! О Мария! Мария! Имя твое я боюсь забыть, Как поэт боится забыть какое-то В муках ночей рожденное слово, Величием равное богу. Мария! Тело твое Я буду беречь и любить, Как солдат, обрубленный войною, Ненужный, ничей, Бережет свою единственную ногу. Мария - Не хочешь! Не хочешь! Ха! Значит - опять темно и понуро Сердце возьму, слезами окопав, Нести, как собака, которая в конуру несет Перееханную поездом лапу. Кровью сердца дорогу радую, Липнет цветами у пыли кителя. Тысячу раз опляшет Иродиадою Солнце землю - Голову крестителя. Мария! Мария! Мария! Мария... Тата... Вероника... Лиля...