Наш плацкартный вагончик полон граждан унылых, Пахнет рыбой, носками, табаком, грязным полом, Проводник неопрятный с покосившимся рылом Продает жидкий чай по цене пепси-колы. У него жизнь плохая, у него язва ноет. И жена изменяет, и пусто в кармане. Он весь мир ненавидит, и в вагоне не моет, И сортир закрывает и плюет нам в стаканы. Вот наш поезд подходит к украинской границе, Вот мелькают уже самостийные паны, Самостийные хаты, самостийные лица, Незалежный кабан спит в грязи иностранной. Заходят бравые ребята, Таможенник и пограничник, У них большие автоматы и маленькая зарплата. Законность олицетворяя, Сержант в моих пожитках шарит, А я в глазах его читаю: "Шо, москали, попались, твари?!" Это мы, москали, его сало поели, Это мы не даем ему нефти и газа И в Крыму шухарили на прошлой неделе, И за это москаль должен быть им наказан. Я от нервного стресса стал весь жовто-блакитный. Что там в сумке моей? Вот трусы, вот котлеты. Да какое оружье? Это ж нож перочинный! Да какая валюта! И рублей даже нету! Это — презервативы, мне жена положила. А в аптечке таблетки. Да какие колеса! Да какое "экстази", небесная сила! Просто слаб животом — вот и взял от поноса. А помнится, была держава — Шугались ляхи и тевтоны. И всякая пся крев дрожала, Завидя наши эскадроны. Нас жизнь задами развернула, Судьба-злодейка развела. Ах, як ты мэне пидманула, Ох, як ты мэне пидвила! (переход в тональность ) Слушьте, пан офицер, я ведь, правда, хороший, Уважаю галушки и Тараса Шевченко. Я бы вам заплатил, да откель в мене гроши? Тильки стал працювать, не зробив и малэнько. Я ведь свой, шо ж ты тычешь в меня автоматом? Да вы что, одурели, паны, хлопцы, ребята? Да берите вы флот! Да вступайте вы в НАТО! Но меня отпустите до родимой до хаты. И вот еду я дальше, нервным тиком страдая, Жутким стрессом придавлен до холодного пота, И дывлюсь я на нибо тай думку гадаю: Чому же я, сокил, не летел самолетом?